Обоснование: структурные и нейрохимические изменения височной доли и области височно-теменного стыка (В-ВТ) регистрируются не только при болезни Альцгеймера (БА), но и при мягком когнитивном снижении амнестического типа (аМКС). Исследований, сфокусированных на функциональных характеристиках указанных областей в свете процессов перехода к деменции, недостаточно. Цель исследования: поиск параметров функциональной связанности (ФС) в В-ВТ, отличающих пациентов с аМКС и последующей конверсией в БА от пациентов с аМКС в стабильном состоянии и лиц без когнитивного снижения. Пациенты, группа контроля и методы: пациенты с аМКС, которым по результатам катамнестического наблюдения был поставлен диагноз деменции при БА (конвертеры, n = 15), пациенты с аМКС и отсутствием клинически значимой динамики (n = 12) и здоровые люди без когнитивных расстройств (n = 29) обследованы методом функциональной магнитно-резонансной томографии покоя. Было проведено межгрупповое сравнение ФС между корковыми структурами внутри В-ВТ отдельно для каждого полушария (one-way ANCOVA; post hoc анализ с попарными сравнениями групп). Результаты: у конвертеров по сравнению с другими группами наблюдалась повышенная ФС между задними частями средней и нижней височных извилин левого полушария. ФС между указанными регионами обратно коррелировала с продуктивностью отсроченного воспроизведения слов (шкала MoCA) во всей выборке, однако данный результат не достигал статистической значимости (p = 0,055). Заключение: поскольку задние части средней и нижней височных извилин левого полушария важны для обеспечения слухоречевой памяти и хранения связанных со словом зрительных образов, соответственно, обнаруженная нейрофизиологическая особенность будущих конвертеров может быть признаком начавшегося патологического процесса и/или проявлением компенсаторных механизмов.

Обоснование: исследование секулярных трендов дает важную информацию для понимания и прогнозирования развития психического здоровья детей. Глобальные стрессы, такие как пандемия, накладываются на тренды, определяя уровень психического здоровья в каждой половозрастной группе. Наблюдения педагогов могут существенно дополнить представление о временных изменениях эмоциональных и поведенческих проблем у детей. Цель исследования: изучить временные изменения уровня эмоциональных и поведенческих проблем детей в XXI-м столетии по оценкам педагогов. Методы: в 1999–2021 г. педагоги образовательных учреждений сибирских регионов заполняли опросник «Сильные стороны и трудности» (Strengths and Difficulties Questionnaire, SDQ), позволяющий оценить уровень эмоциональных и поведенческих проблем и просоциального поведения детей. Исследование охватило 5987 детей (48% мальчиков) 2–18 лет (средний возраст 9,9 года, SD = 3,9). Временные изменения изучали с помощью генерализованных оценочных уравнений (generalized estimating equations, GEE) с учетом кластеризации, пола и возраста. Результаты: по данным педагогов выраженность эмоциональных и поведенческих проблем за изученный период прогрессивно снижалась. У мальчиков с 1999 до 2004 г. уровень гиперактивности-невнимательности, экстернализации и общего числа проблем нарастал, но дальнейшее уменьшение поведенческих проблем было более выраженным, чем у девочек. Во время пандемии уровень всех проблем психического здоровья был существенно выше ожидаемого. Педагоги отмечали значительно больше эмоциональных и поведенческих проблем и более низкий уровень просоциального поведения у мальчиков, чем у девочек. С увеличением возраста выраженность эмоциональных проблем у девочек нарастала, а у мальчиков не изменялась. Заключение: по данным педагогов в течение 23-летнего периода выявлены в целом позитивные изменения эмоциональных и поведенческих проблем детей в сторону их уменьшения. Однако во время глобального стресса, связанного с пандемией, педагоги отмечали более высокий уровень всех проблем психического здоровья детей. Для выяснения возможных причин секулярных трендов и прогноза путей развития психического здоровья детей необходимы дальнейшие исследования.

Обоснование: возрастающее число кардиохирургических операций, в том числе у пациентов старшего возраста с серьезными сердечно-сосудистыми заболеваниями, частое развитие послеоперационного делирия (ПОД), его неблагоприятный прогноз, гиподиагностика отдельных клинических типов делирия обусловили актуальность настоящего исследования. Цель исследования — изучить клинические типы послеоперационного делирия у лиц, перенесших кардиохирургическую операцию. Пациенты и методы: в проспективном наблюдательном исследовании клинических типов послеоперационного делирия у пациентов кардиохирургического профиля, выполненном на базе кардиохирургического и кардио-реанимационного отделений «Областной клинической больницы № 1» г. Екатеринбурга, участвовало 157 пациентов. Применены клинико-психопатологический, психометрический, статистический методы исследования. Результаты: за период наблюдения в раннем послеоперационном периоде выявлен 31 (19,7% от общего числа оперированных больных, принявших участие в настоящем исследовании) пациент с делирием. На основании психометрической (суммарные баллы шкал Confusion Assessment Method-Intensive Care Unit и Richmond Agitation-Sedation Scale) и клинико-психопатологической оценки состояния пациентов показана клиническая гетерогенность послеоперационного делирия. В 87,1% случаев диагностировали гипоактивный делирий, в 9,7% — смешанный, в 3,2% — гиперактивный тип. Синдромальная структура гиперактивного и гипоактивного послеоперационного делирия различна. Обсуждение: различная синдромальная структура гиперактивного и гипоактивного типов делирия позволяет предположить отличия в патогенезе разных моторных типов делирия, что может отчасти объяснить недостаточность чувствительности применяемых диагностических инструментов. Заключение: совершенствование типологии делирия у кардиохирургических пациентов необходимо для прогноза развития послеоперационного делирия и разработки методик его предотвращения.

Обоснование: высокая эффективность атипичных антипсихотиков в отношении когнитивных дисфункций и негативных симптомов шизофрении, лучший профиль их безопасности в отношении экстрапирамидных симптомов по сравнению с антипсихотиками первого поколения сопровождаются частым возникновением эндокринных и метаболических нарушений, которые могут привести как к низкой приверженности терапии, так и к сокращению продолжительности жизни. Именно этим объясняется необходимость ранней диагностики данных нарушений и разработки терапевтической тактики, ориентированной на минимизацию проявлений эндокринного и метаболического дисбаланса. Цель исследования: оценка риска возникновения и выраженности нейроэндокринной дисфункции, метаболических нарушений у больных шизофренией в процессе терапии антипсихотиками второго поколения. Пациенты и методы: обследовано 76 стационарных больных (мужчин — 43 чел. и женщин — 33 чел.) в возрасте от 18 до 70 лет с диагнозом «параноидная шизофрения» (МКБ-10 F20.0) и положительным ответом на проведенные курсы терапии (не менее 30% редукции суммарного балла по шкале PANSS). Сформированы 3 группы больных, получавших монотерапию одним из атипичных антипсихотиков второго поколения (кветиапин, оланзапин, рисперидон). Исследуемые препараты либо назначались впервые при поступлении в стационар, либо пациенты госпитализировались с уже назначенной терапией вышеуказанными препаратами, в связи с обострением состояния осуществлялась коррекция доз. Продолжительность исследования составляла 10 недель (70 дней). Использованы клинико-психопатологический, психометрический (шкала PANSS, шкала UKU), антропометрический, лабораторный и статистический методы. Результаты: установлены различия в показателях уровня пролактина у исследованных больных-респондеров в зависимости от антипсихотика второго поколения, использованного для курса монотерапии. Показатель уровня пролактина при монотерапии рисперидоном составил M ± m = 1401 ± 91 мкМЕ/мл, что вдвое превысило верхнюю границу физиологической нормы (M ± m = 96–637 мкМЕ/мл). Проявления гиперпролактинемии были меньшими при монотерапии оланзапином (M ± m = 781 ± 52 мкМЕ/мл). Наиболее низкий уровень пролактина, отвечавший показателям нормы, установлен в группе монотерапии кветиапином (M ± m = 422 ± 48 мкМЕ/ мл). Отмечена устойчивая тенденция к более выраженному повышению пролактина у больных женского пола. Наибольшая статистически значимая прибавка веса (р < 0,5) зарегистрирована у больных, получавших монотерапию оланзапином, несколько меньшая при использовании рисперидона и минимальная при приеме кветиапина (4,9 ± 1,8 кг; 3,3 ± 1,1 кг и 0,8 ± 0,3 кг соответственно). Среднее значение коэффициента атерогенности при завершении курсов монотерапии оланзапином и рисперидоном превышало его нормативный уровень (3,8 ± 0,4 и 3,4 ± 0,5 соответственно). Выводы: Выявленные изменения эндокринного и метаболического профиля в процессе терапии антипсихотиками второго поколения подтверждают результаты ранее проведенных исследований. В качестве вторичной профилактики рекомендуется регулярный мониторинг антропометрических и лабораторных показателей во время проведения антипсихотической терапии.

Обоснование: изучение невербального поведения на базе этологической парадигмы с использованием технологий машинного зрения рассматривается в настоящее время как один из подходов к объективизации психических расстройств. При этом особый интерес представляет их анализ с использованием многомерных методов обработки данных, в первую очередь, с позиций термодинамического и сетевого анализа. Цель работы: обобщение результатов дискриминантного, термодинамического и сетевого анализа мимико-пантомимической активности больных с невротическими расстройствами и патологией шизофренического спектра. Пациенты, контрольная группа и методы: обследовано 19 пациентов с расстройствами шизофренического спектра (ШР), 23 — с невротическими расстройствами (НР). Контрольную группу (КГ) составили 22 здоровых испытуемых. Анализ невербального поведения осуществляли с помощью АПК биометрической видеоаналитики «МИКС ВР-19» по двигательным единицам (ДЕ) системы FACS (системы кодирования лицевых движений, Facial Action Coding System, FACS). Результаты: логарифм термодинамической вероятности системы мимических реакций был максимальным у лиц с НР (50,2), минимальным — при ШР (33,1), а в контрольной группе занимал промежуточное положение (44,2). Показатель организации системы также был заметно ниже при ШР (0,08), чем при НР (0,11) и в КГ (0,14). Анализ графов показал, что ранги значимости узлов (ДЕ) — у здоровых испытуемых характеризовалась наибольшим весом AU61, AU1, AU63 и AU64. При НР узлами с максимальной значимостью стали AU14 и AU64. При ШР наибольший ранг отмечался у узлов AU62 и AU2. Выводы: наибольший вклад в дифференциацию между группами лиц с НР, ШР и здоровыми лицами вносили такие ДЕ, как ироническая улыбка, прищуривание глаз и при открывание рта. Динамика показателей энтропии и организация системы мимико-пантомимических реакций в КГ отражала напряжение адаптационных механизмов на этапах с преобладанием когнитивной нагрузки, при ШР отмечалась недостаточность такого напряжения при нагрузке, а при НР напряжение наблюдалось при включении аффективно-личностной тематики. Организация мимико-пантомимических реакций у здоровых лиц определялась интегративностью с большим количеством связей между узлами. У пациентов с НР граф носил последовательно-связанный характер, а у лиц с ШР он представлял собой изолированные кластеры ДЕ.

Обоснование: эмоциональное и психическое состояние молодых людей оказывает воздействие на их интерес к обучению и способность к адекватному поведению в сложных обстоятельствах. Феномен соматизации психоэмоционального состояния студентов в период адаптации к учебе в вузе хорошо известен в практике, но изучен недостаточно. Цель исследования: определение связи соматизации с психофизиологическими показателями и показателями психоэмоционального состояния в процессе адаптации студенческой молодежи к обучению в вузе. Участники и методы: в исследовании приняло участие 48 студентов первого курса педагогических специальностей. Для определения уровня соматизации эмоционального состояния и адаптированности использовался психодиагностический метод. Проводилось феноменологическое интервью после просмотра видеосюжетов трудных жизненных ситуаций при адаптации обучающихся с целью выявления социальных контекстов и субъективных значений. Оценка показателей активности головного мозга проводилась при просмотре видео сюжетов и феноменологическом интервью при помощи оборудования компании «Медиком МТД», оценивались основные ритмы электроэнцефалограммы. Результаты: найдены корреляции между высоким уровнем соматизации и высоким уровнем адаптированности к учебной группе у студенческой молодежи. Сниженный альфа-ритм оказался связанным с высоким уровнем соматизации и высоким уровнем адаптированности к учебной группе. При низкой выраженности бета-ритма, что показано в дискриминантном анализе, не происходит когнитивной оценки трудной ситуации. Заключение: высокие показатели адаптации к учебной группе у студентов с выраженной соматизацией подтверждают социально ориентированный тип личности студентов, их направленность на соответствие требованиям и соблюдение правил. Предложенный метод оценки степени выраженности соматизации студентов по комплексу психодиагностических показателей и показателей мозговой активности при просмотре видеосюжетов трудных ситуаций и интервью обладает диагностической значимостью. Выявленные взаимосвязи можно обьяснить механизмом психосоматического балансирования в постпубертатном подростковом периоде становления эго, самосознания и смены фазы влечений на фазу интересов, что дополняет научные знания о нейропсихологии развития.

Обоснование: в настоящее время многочисленные исследования посвящены квалификации когнитивных расстройств при органических психических расстройствах с выделением легкого когнитивного снижения и явлений слабоумия. Одним из наиболее распространенных органических заболеваний головного мозга, приводящих к снижению когнитивных функций, является эпилепсия. Расхождения в оценке психоорганического синдрома при эпилепсии определяют актуальность четкой феноменологической квалификации психоорганического синдрома, определения структуры когнитивных нарушений с обозначением поражения тех или иных нейрокогнитивных доменов в рамках данного синдрома и вариантов его динамики. Цель исследования: определение клинически значимых характеристик различных вариантов психоорганического синдром у больных эпилепсией. Пациенты и методы: обследованы 84 пациента с эпилепсией в отделении экзогенных психических расстройств. При проведении исследования использовали клинико-психопатологический метод, а также метод описательной статистики. Результаты: клинико-психопатологический анализ выявил специфические особенности 4 вариантов психоорганического синдрома у лиц, страдающих эпилепсией. Проявлениями астенического варианта (44%; 37 чел.) были эмоциональная лабильность, астеническая симптоматика и расстройства когнитивных функций с преобладанием нарушений внимания, кратковременной памяти. При этом истощаемость, будучи первым и наиболее часто встречающимся симптомом, с течением заболевания приобретает более постоянный характер. При эксплозивном варианте (51,2%; 43 чел.) на первый план выступали личностные особенности в виде эмоциональной напряженности, конфликтности, взрывчатости и брутальности на фоне нарастания когнитивных нарушений с поражением внимания, памяти, речи, нарушений мышления с утратой гибкости и подвижности психики. Эйфорический вариант (1,2%; 1 чел.) характеризовался стойкими когнитивными, эмоциональными и волевыми расстройствами с общим снижением продуктивности мыслительной деятельности, изменчивостью аффекта с преобладанием повышенного настроения, резким переходом от агрессии и гнева к слезам и беспомощности. Апатический вариант (3,6%; 3 чел.) включал негативные расстройства с прогрессирующим распадом и регрессом личности, выраженными нарушениями всех познавательных процессов, парадоксальность и неадекватность эмоциональных реакций. Нарушения когнитивной сферы являлись ведущими психопатологическими образованиями при всех вариантах психоорганического синдрома. Выводы: синдромальная оценка той или иной психопатологической симптоматики при органических психических расстройствах уже на ранних стадиях их формирования подразумевает квалификацию всего комплекса нарушений, соответствующих разным стадиям психоорганического синдрома. Определение структуры когнитивных нарушений с обозначением тех или иных нейрокогнитивных доменов и их субдоменов, эмоциональных, волевых и личностных расстройств в рамках психоорганического синдрома, а также выявление вариантов его динамики для ранней верификации имеющейся органической патологии позволят более четко диагностировать экзогенно-органическую патологию и наметить основные пути дифференцированной терапии и реабилитации данной категории пациентов.

Обоснование: в современных научных публикациях описаны различные влияния психологических стрессоров, связанных с пандемией COVID-19, на психическое здоровье населения. Наиболее часты такие переживания, как страх смерти от инфекции, беспокойство за близких, недовольство режимом изоляции, применением средств индивидуальной защиты, информационной перегрузкой. Менее исследовано влияние этих факторов на состояние лиц с ранее установленным диагнозом психического расстройства. Цель исследования: изучить и провести сравнительный анализ влияния психологических стрессоров, связанных с пандемией COVID-19, на состояние психически здоровых лиц и пациентов с ранее установленным диагнозом расстройства психики и поведения. Пациенты, группа сравнения и методы: автором разработана анкета «Оценка влияния факторов среды жизнедеятельности на психическое здоровье», которая включала всего 67 вопросов и состояла из нескольких разделов, в один из которых были включены вопросы, характеризующие влияние психологических стрессоров, связанных с пандемией COVID-19, на психическое здоровье. На добровольных условиях выполнено анкетирование 1038 взрослых жителей (510 пациентов с расстройствами психики и поведения и 528 здоровых лиц). Из экспериментально-психологических методик применялись: шкала Спилбергера–Ханина, шкалы определения дисфункциональной тревоги и страха, связанных с COVID-19, — шкала клинической активности (CAS) и шкала оценки уровня фобий, связанных с COVID-19 (C19P-SR). Анализ 510 амбулаторных карт пациентов с расстройствами психики и поведения, принявших участие в исследовании, проведен с целью оценки влияния данных стрессоров на течение психических заболеваний. Результаты: доказано негативное влияние психологических стрессоров, связанных с пандемией COVID-19, на психическое состояние пациентов, страдающих расстройствами психики и поведения. Заключение: результаты исследования могут служить основанием для разработки психогигиенических рекомендаций и проведения проспективных научных исследований последствий пандемии для психического здоровья разных групп населения.

Обоснование: депрессия является одним из наиболее распространенных психических расстройств, которое зачастую приводит к инвалидизации и другим пагубным последствиям. В случае коморбидности с тревожными расстройствами ухудшается как общая клиническая картина заболевания, так и течение, и прогноз. Подобные случаи требуют особого внимания к выбору лечения и стратегии терапии. Гипнотерапия может быть полезным дополнением к другим методам лечения коморбидных тревожных и депрессивных расстройств, таким как фармакотерапия, когнитивно-поведенческая терапия и другие виды психотерапии. Цель настоящего обзора изучить направления исследований и применения гипнотерапии в лечении депрессий, коморбидных с тревожными расстройствами. Материалы и методы: проведен анализ научных публикаций на платформах Pubmed, e-library. В ходе поиска в базах данных PsycINFO и PubMed (Medline) после основного отбора для проверки осталось 186 записей, из которых для итогового анализа остались 10 статей, отвечающих критериям включения в данном исследовании. Заключение: по результатам обзора показано, что применение гипнотерапии позволяет овладеть самостоятельными навыками управления тревогой, усилить возможности расслабления, снизить когнитивную избыточную активность и симпатическое возбуждение, а также повысить мотивацию к лечению и улучшить комплаенс. Гипнотерапия обнаруживает эффект как в случае отдельного ее применения, так и в сочетании с когнитивной терапией. Результативность гипнотерапии показана при депрессивных эпизодах легкой и средней степени тяжести, а также при тревожных расстройствах. В рамках гипнотерапии различного рода внушения могут быть эффективными при работе с болью, тревожными переживаниями, нарушениями сна, нормализацией настроения, улучшением когнитивной активности. Изучение гипнотерапевтических методов в лечении тревожных и депрессивных расстройств представляется перспективным направлением научных разработок с целью конкретизации мишеней терапии в зависимости от форм исследуемых расстройств.

Обоснование: агрессия является одним из наиболее сложных и актуальных клинических вызовов, с которыми сталкиваются врачи, работающие с психически больными. Несмотря на значимость этой проблемы, механизмы возникновения и факторы риска агрессии до сих пор не полностью изучены. Цель обзора — провести анализ современных исследований агрессии и агрессивного поведения у психически больных, а также работ, посвященных возможности прогнозирования агрессивного поведения с использованием современных методов диагностики. Материал и методы: поиск источников производился по базам данных Elibrary.ru, PubMed, Scopus, PsychINFO, MedLine и Google Scholar с использованием ключевых слов: «агрессия», «психические расстройства», «механизмы агрессии», «факторы агрессии». В отбор включались статьи, опубликованные на русском и английском языках за последние 20 лет. Обсуждение: рассмотрены различные подходы к определению и классификации агрессивного поведения, а также основные гипотезы, объясняющие его механизмы. В большинстве работ признается тесная связь между психическими расстройствами и повышенным риском агрессивного поведения. Исследователи объясняют агрессию у психически больных взаимодействием различных факторов. Одним из них является генетическая предрасположенность к агрессии, которая играет значительную роль, однако ее проявление тесно связано с влиянием окружающей среды. Показана важная роль генетических детерминант в формировании агрессии, включающих анализ отдельных генов, геномные ассоциации и межпоколенческую передачу. Обсуждается связь агрессивного поведения с нейрофизиологическими процессами в головном мозге. Тем не менее, требуются дальнейшие исследования, направленные на детальное изучение механизмов возникновения агрессии на молекулярном, нейрохимическом и нейронном уровне. Заключение: изучение механизмов формирования и реализации агрессивного поведения имеет решающее значение в создании систем профилактики общественно опасных действий пациентов. Наиболее перспективными считаются исследования в области генетики, биологии и нейробиологии агрессивного поведения.